Джидду Кришнамурти (1895-1986) родился в Индии и был восьмым ребенком в семье обедневшего брамина, Джидду Нарании. Мать Кришнамурти умерла, когда он был еще ребенком, и отец перевез семью в Адьяр, чтобы быть поближе к штаб-квартире теософского общества, членом которого он состоял. Одно из поверий Теософского общества гласит, что время от времени Великое существо принимает человеческий облик, воплощаясь в теле, специально подготовленном и ждущим его, а затем изобретает новую религию, призванную открыть миру тот частный аспект Истины, которые требуется данной эпохе. Иисус признавался последней инкарнацией этого Существа, Магомета в расчет не принимали. В 1909 году теософы пришли к решению, что время для следующей инкарнации уже настало, и были уверены, что она осуществиться скоро.
После переезда в Адьяр юный Кришнамурти вместе со своим братом Нитьянандом часто гулял по пляжам, расположенным возле устья реки Адьяр. Здесь их впервые увидел библиотекарь Теософского общества К.У. Ледбитер, знаменитый ясновидец и герой скандалов, связанных с гомосексуализмом. Ауры мальчиков сразу же привлекли его внимание. Он решил взять их себе в ученики, и он попросил отца отпустить мальчиков вместе с ним в штаб-квартиру общества. Отец не стал возражать. «Кришна был очень нервным, пугливым ребенком, - вспоминала леди Эмили Латьяне, - и потребовалось немало времени, чтобы он почувствовал себя непринужденно среди европейцев. Он был болен малярией, и часто пропускал занятия в школе. Из-за этого он отстал в учебе, но сделался любимчиком своей горячо любимой матери (Кришнамурти и его брата Нитьянанду усыновила доктор Анни Бедант). Конечно, он был мечтателен – с преобладанием душевного и духовного начала, как это обычно бывает у индийских мальчиков, мечтательных без меланхоличности, и не склонных к самолюбованию. Его младший брат Нитья (как для краткости обычно называли Нитьянанду), наоборот, имел ясную голову и ни малейшего намека на нервозность. Учиться ему было нетрудно. Но, несмотря на различия в характере и в темпераменте, братьев очень тесно связывала обоюдная любовь и уважение».
Проведенные исследования относительно предыдущих воплощений обоих братьев, показали, что, возможно, Кришнамурти суждено стать новым мессией. И в 1911 году доктор Анни Безант, председатель Теософского общества, учредила Орден Звезды на Востоке, главой которого стал Кришнамурти. К этому времени отец стал требовать вернуть детей домой, поскольку считал, что Ледбитер развращает их, а воспитание, которое они получают, противоречит правилам их касты. Миссис Безант не отдала детей отцу, и увезла их в Англию. Она выиграла судебный процесс, и мальчики остались при ней. С тех пор теософы изо всех сил старались научить Кришнамурти играть роль Всемирного Учителя. Он был окружен атмосферой почитания и обожания, которая очень тяготила его. Он должен был стать медиумом, и к нему предъявляли повышенные требования. Теософы полагали, что он прошел через великие оккультные инициации, что ночью он бродит в астральном плане, и что он может осуществлять лечебный гипноз.
Леди Эмили вспоминает: «… он смирился со своим положением, но оно никогда не приносило ему личного удовлетворения. Он никогда не хотел ничего лично для себя – ни денег, ни власти, ни положения в обществе. Джордж (Эрендейл) часто заставлял его вспоминать, что происходило в других планах. Он все время повторял: «Пожалуйста, прими послание», но Кришна оставался непреклонен и «принимал» лишь в тех случаях, когда действительно что-то вспоминал. Мне он казался ужасно несчастным. Он ненавидел всю эту шумиху, и страстно желал просто жить у себя дома. Он часто спрашивал меня: «Ну почему они все ко мне пристают?»
Безант и Ледбитер говорили, что некие «Мастера» - представители Оккультной иерархии, управляющие миром, - дали им подробные телепатические инструкции как обращаться с Кришнамурти, и даже дали им диету для мальчика.
«Кришна в это время очень страдал от кишечных расстройств, - вспоминает леди Эмили. – Острые боли в животе не давали ему спать в течение полуночи. К.У.Л. (Ледбитер) составил для него систему питания, якобы согласно прямым указаниям Мастеров К.Х. (КутХуми). Для человека, страдающего нарушением пищеварения, это была жестокая диета. В течение дня нужно было выпивать много стаканов молока, а на завтра есть яичницу с овсянкой. Я как сейчас вижу перед собой Кришну, который после мучительной бессонной ночи пытается съесть предписанный ему завтрак под строгим надзором миссис Безант. Как же мне хотелось отобрать у него эту тарелку, и дать отдохнуть его желудку».
Мучения Кришнамурти этим не ограничивались: намерения многих весьма образованных людей своего времени сосредотачивались на одном робком, необразованном мальчике. Невыносимое бремя мессианства могло превратить его в идиота или циника. Но его личность не претерпела ущерба. Кришнамурти решил временно принять навязываемую ему роль, и даже говорить от лица Господа Майтрейи (главы Оккультной Иерархии). Но вскоре его скептицизм начал возрастать, и пришло время, когда он заявил, что не верит большинству медиумических посланий, «принятых» от Повелителей некоторыми лидерами теософского движения. Кришнамурти тут же нанесли ответный удар: Уэджвуд сказал, что Кришнамурти стал орудием в руках некоего могущественного черного мага, которого он якобы видел рядом с ним. Среди теософов произошел раскол; назревала буря, и вместе с ней росли сомнения в душе Кришнамурти. Буря разразилась в 1929 году, когда Кришнамурти окончательно распустил Орден Звезды – организацию, сформировавшуюся вокруг его мессианской роли. Он добровольно отверг богатства и владения, которыми его хотели одарить преданные адепты. Он отказался от тысячи последователей, которые, затаив дыхание, внимали каждому его слову. Вместо этого он избрал суровое прямодушие, трудную тропу одиночек.
«Я придерживаюсь того мнения, что истина – это страна, где нет дорог, и что к ней невозможно приблизиться ни по какой дороге, будь то дорога какой угодно религии или какой угодно секты. Это моя точка зрения, и я принимаю ее целиком и безусловно. Истину, безграничную, безусловную, недостижимую ни по одной из дорог невозможно организовать. Я не хочу иметь последователей. Таких последователей… Если наберется хотя бы человек пять, которые будут слушать, которые будут жить, которые повернутся лицом к вечности – этого будет достаточно. Какой прок в том, чтобы обладать тысячами, которые тебя не понимают, которые целиком погрязли в предрассудках, которые не хотят нового, но скорее преобразуют это новее таким образом, чтобы оно соответствовало их выхолощенному, косному «я»? В силу того, что я свободен, ничем не обусловлен, что я целое, а не часть, не относительная, а полная и вечная Истина, мне нужны те, кто хочет понять меня, ради того, чтобы освободиться, а не следовать за мной, не делать из меня клетку, которая станет в будущем религией или сектой. Пусть они лучше избавятся от всех своих страхов – от страха религии, от страха спасения, от страха духовности, от страха любви, от страха смерти, от страха самой жизни».
Восемнадцать лет Кришнамурти готовили на роль Всемирного Учителя, который должен был изменить жизнь теософов, и изменить их понимание. Но все свелось к тому, говорит он им, что вместо старого бога и старой религии поставили новых. «Вы все еще пользуетесь внешними формами религии как костылями, и они все еще мешают вам и ограничивают ваши действия. Ваша психология совершенно не изменилась, и ваша духовность зависит от кого-то другого. А когда этот человек просит вас отказаться от всякой религиозной практики и вместо этого заглянуть внутрь себя, чтобы обрести просветление, величие, очищение и неизменность, вы не делаете этого».
Официально распуская Орден Звезды, он посоветовал теософам поискать другого мессию, и учредить для него новую организацию. «Это не моя забота, - сказал он, - создавать новые клетки или новые украшения для этих клеток. Единственная моя забота – сделать людей свободными». Джидду Кришнамурти стал действовать самостоятельно, но он не канул в забвение, а стал почитаемым и любимым учителем тысяч людей. Это дает право предположить, что миссис Безант и К.У. Ледбитер не ошиблись, предвидя в молодом Кришнамурти огромный потенциал. На сегодняшний день это знаменитый на весь мир автор многих книг, он до последнего своего дня не позволял создавать вокруг себя организации, и, путешествуя из страны в страну, объяснял природу человеческой личности всем, кто хотел его слушать.
Что же лежит в основе учения Кришнамурти? Большей частью – это учение о сознании – безальтернативном сознании, означающем способность осознавать именно этот момент теперь, и таким, каков он есть, не стараясь выделить из него только те детали, которые мы хотим осознать. Кришнамурти считал, что если преодолеть чувство, выражаемое словами «я сознаю то или это», отказаться от него в пользу сознания, которое не осуществляет выбора, то в результате возникает чрезвычайная ясность ума и спокойствие, при котором привычное чувство обособленного «я» устранится. Это «я», или «эго» в обыденной жизни своекорыстно манипулирует всеми обстоятельствами; т.е., вместо того, чтобы осознавать все целиком, оно постоянно увлекается частностями и судит о всякой вещи, исходя из своего собственного опыта и интересов.
Что же лежит в основе эго? Почему оно действует именно так, а не иначе? Кришнамурти полагает, что в его существовании виновна, главным образом, память. Память – это кладовая прошлого, и мы, вместо того, чтобы жить в настоящем, всю жизнь извлекаем прошлое из этой кладовой. Память постоянно предстает в форме симпатий или антипатий; это способ, которым нас формируют с детства наши культура, религия и образование, и это называют индивидуальной обусловленностью каждого из нас. Как же это происходит? В любой момент нашей жизни память отыскивает давно укоренившиеся модели мышления, наличия которых мы не осознаем или осознаем, но только малую часть. Эти модели способствуют пробуждению чувства собственного «я», и мы начинаем неправильно принимать и осознавать какую-либо ситуацию в нашей жизни. Как же избавиться от этих моделей? Сегодня грамотный парапсихолог или психолог может помочь человеку убрать эту неправильную модель мышления. Но по большей части человек сам может справиться с этой задачей.
Как я советую избавиться людям от неправильных моделей мышления? Достаточно задать себе вопрос: «Почему так происходит?» И в ближайшее время вам придет ответ. Ответ может быть выражен в любой форме: в виде случайно оброненного кем-то слова, фразы, информации в какой-либо статье, книге… Кришнамурти говорит, что создается впечатление, что наше «я» пользуется словами и мыслями, но на самом деле, именно слова и мысли создали это чувство собственного «я». Я бы еще добавила, что наши чувства, эмоции являются следствием неправильного отношения к какой-либо ситуации. Когда же мы научимся правильно воспринимать и осознавать ситуацию, то «больное» «я» («эго») больше не будет возникать в нашем сознании. Значительную ценность в учении Кришнамурти имеет то, что оно проливает свет на структуру эго, на ощущение изолированной обособленности внутри нашего собственного тела, которое ведут нас к жажде власти, к ненависти и разрушению.
Ученые приходят к выводу, что первобытные люди меньше осознавали свою обособленность, и поэтому были менее подвержены индивидуализму и эгоцентризму, чем мы. Некоторые ученые предполагают, что ощущение обособленности тесно связано с повышением способности к абстрактному мышлению, к отделению переживаний от самой жизни посредством слова. Думаю, что ощущение обособленности не связано с повышением способности к абстрактному мышлению. А если такие случаи и наблюдаются, то здесь уже можно говорить о какой-либо форме шизофрении. Об отделении же переживания от самой жизни посредством слова говорит и сам Кришнамурти.
Человек чаще живет словесными символами, чем реальными переживаниями, и, вследствие этого, его естественная человеческая природа угрожает превратиться из факта в абстракцию. Когда человек перестает быть фактом, непосредственной реальностью для самого себя, он начинает ощущать дистанцию и изолированность. Его эго начинает черпать силы не из настоящего момента, а из реакций на воспоминания (как правило, негативные), которые извлекаются из памяти и маскируются словесными символами новой ситуации.
«Можем ли мы настолько утихомирить обусловленный разум, - спрашивает Кришнамурти, - чтобы кладовая поставляла нам только материал, необходимый для ориентировки в настоящей ситуации, но при этом не овладевала нами полностью и не диктовала нам наших реакций?» Медитация, говорит он, призвана установить, может ли мозг совершенно успокоиться. Это спокойствие не должно быть вынужденным, иначе оно будет проистекать из «я», которое вечно гонится за наслаждениями, и которое все еще оперирует понятиями «я» и «мое спокойствие», как символами двух разных переживаний. Нет, мозг ни в коем случае нельзя заставлять успокаиваться; вместо этого за ним нужно просто наблюдать и прислушиваться к нему. Каким образом формируются мысли, как выходят на поверхность сознания обусловленные воспоминания, с какой силой по мере их выхода возрастают страхи и желания – за всем этим можно наблюдать; и чем яснее видно каждое из этих движений, тем спокойнее становится разум. Это не покой сна, но скорее беззвучный ход мощной динамо-машины, который становится слышен только в том случае, если возникает трение.
Только спокойный, а не возбужденный разум может наблюдать за вещами должным образом. Иногда мы ощущаем это непроизвольно, когда неожиданно сталкиваемся с чем-либо огромным или вызывающим благоговейный ужас, будь то шторм на море, величественный закат или великолепное здание. Разум внезапно становится совершенно спокойным, пусть лишь на долю секунды. Это похоже на то, когда ребенку дают новую игрушку, и он некоторое время бывает целиком поглощен ею. Точно также, говорит Кришнамурти, величие моря или красота заката полностью поглощают внимание беспокойного разума и полностью его успокаивают. Но должен ли поглощенный каким-нибудь объектом или какой-нибудь ситуацией разум непременно зависеть от чего-то внешнего, не контролируемого им? Может ли разум успокоиться без посторонней помощи? Да, говорит Кришнамурти. На самом деле, мозг, который успокаивается только с посторонней помощью, находится в притупленном состоянии, в состоянии нескончаемого беспокойства, которое не ослабевает всю ночь, тревожит его снами и не дает ни малейшего покоя. Необъятную деятельность головного мозга можно утихомирить изнутри, не прибегая к подавлению и без больших усилий.
Как уже было сказано, «в течение дня он проявляет безмерную активность. Вы просыпаетесь, выглядываете в окно и говорите себе: «Какой ужасный дождь!» или «Сегодня чудесная погода, но слишком жарко!» - и работа началась! Так вот, в тот момент, когда вы выглядываете в окно, не говорите себе ни слова; не подавляйте свою речь, а просто поймите, что со слов «Какое чудесное утро!» или «Ужасный день!» ваш мозг начинает работать. Но если будете смотреть из окна не говоря ни слова (и не подавляя при этом свою речь), а просто наблюдая, при том, что ваш головной мозг будет бездействовать, то у вас появится разгадка, у вас появится ключ. Когда не откликается прежний мозг, новый мозг начинает существовать в этом качестве. Вы можете наблюдать за горами, за рекой, за равнинами, за тенями, за красивыми деревьями и чудесными, полными света, облаками над вершинами гор – и при этом глядеть, не произнося ни слова, не сравнивая. Задача усложняется, когда вам приходится смотреть на другого человека, здесь вы имеете дело уже с устоявшимися образами. Но попробуйте просто наблюдать. И вы увидите, если будете наблюдать таким образом, если у вас ясное зрение, что действие приобретает необыкновенную живость; оно становится завершенным действием, которое нельзя перенести в следующую минуту».
Способность изъять мысль, когда она завершена, и не смешивать ее с последующими мыслями – существенный шаг на пути к самореализации. Ибо поместить проблему в ее собственную нишу и не позволять ей оказывать влияние на другие аспекты твоей собственной жизни – значит избавиться от вездесущности проблем, как бы овладевающих всем вашим существом, и расходующих вашу психическую энергию, вырастая при этом до гигантских размеров. В противном случае разум притупляется и глупеет, он едва ли способен отвыкнуть от вечных возвращений к данной проблеме, точно так же, как язык постоянно вертится вокруг больного зуба. Но если вам удастся увидеть коренное отличие настоящего момента от предыдущего, если вам удастся открыть свой разум всему, что не является данной проблемой – бремя жалости к себе и поглощённости самим собой будет сброшено и вы почувствуете себя ясными, а не замутненными, собранными, а не расколотыми.
Кришнамурти говорит, что когда наблюдаешь за движением разума, то видишь, что существует пропасть между представлением о ситуации – к примеру, ситуация ссоры с кем-нибудь – и реакцией на нее. В эту пропасть можно сбросить старые привычки ума, чтобы получить возможность увидеть ситуацию свежим, непредубежденным взглядом. Если продолжать наблюдение за разумом, можно также увидеть, что основным стимулом его работы являются проблемы – и что сама сущность проблемы состоит в том, что она не завершена и ее нужно перенести дальше. Но если разум успокаивается, если проблемам позволяется решаться самими собой, и на них больше не задерживаются, то мозг, не получая подобных стимулов для своей работы, омолаживается и становится таким же ясным, как у ребенка. Неосложнившийся мозг может стихийно совершать верные действия, если он способен понять, что есть истина, и бесстрашно действовать, сообразуясь с ней.
«Невинный разум заключает в себе то единое целое, которое составляет тело, сердце, мозг и разум. Этот невинный разум, которого никогда не касалась ни одна мысль, в состоянии увидеть то, что есть истина, что есть реальность, способен вовремя заметить чрезмерность, чего бы то ни было. Это медитация. Чтобы обрести эту необычайно прекрасную, экстатическую истину, вы должны заложить для нее фундамент. Фундамент – это понимание мышления, приносящего страх и способствующего наслаждению, это понимание порядка и проистекающей из нее добродетели; фундамент – это освобождение от всех конфликтов, от агрессии, жестокости и зверства. Коль скоро этот фундамент свободы будет заложен, возникнет чувствительность, которая является высшим разумом, и вся ваша жизнь станет совершенно иной».
Эта идея разума, свободного от мыслей, и лежит в основе всего учения Кришнамурти. Думаю, что эта мысль свойственна всему Востоку. Так индусский мудрец Рамана Махарши всегда советовал тем, кто приходил к нему, заглянуть внутрь самих себя и узнать «кто я?», чтобы открыть чистое «я», отличающееся от «я – эго». Кришнамурти также советует своим ученикам осознавать собственную обусловленность, осознавать свои привычки, которые основаны на стесняющих разум воспоминаниях, и свои привязанности, которые приковывают их к телесности и вызывают ощущение длящегося существования. Кришнамурти считает, в частности, что и наше мышление, и многие из наших страхов порождены обусловленными воспоминаниями детства. Об этом же говорят и многие известные психологи. Страх может быть обусловлен не только личным опытом, но даже на воспоминаниях о прочитанном или услышанном. Например, боязнь какого-либо животного: при встрече с этим животным последует острая реакция страха. Такого рода страх, не основанный на личном опыте, оказывает парализующее и разрушающее воздействие. Животное в этот момент может быть вполне миролюбивым, но вскоре почувствовав такую реакцию на него, будет действовать соответствующим образом. Но действие разума, который заставляет человека просто осознавать страх, не отождествляя с ним собственный разум – это совершенное действие, приводящее к верной реакции. Так, встретившись на дороге с тигром, человек не ощутит самопроизвольного страха перед ним, он испугается только в том случае, если тигр покажется враждебно настроенным, - и это будет вполне уместное опасение.
Кришнамурти в своих книгах дает советы, которые находят отклик у многих жителей Запада. Но некоторые считают, что он не предлагает реального метода успокоения или возбуждения разума, а дает только метод осознания; все его утверждения правильны, но это всего лишь теория, но у него нет советов по их практическому осуществлению. Возможно, собственная обусловленность Кришнамурти, возникшая еще в раннем детстве, сделала его противником всевозможных методик. Он открыто и откровенно выступал против всех религиозных организаций, а также против многих испытанных техник (например, пение мантр). Он говорит, что с таким же успехом может повторять «Кока-кола, кока-кола»… «Я долго бунтовал против всего: против чужого авторитета, прочтив чужих советов, против чужих знаний; я отказывался считать что-либо Истиной до тех пор, пока не нашел Истину сам. Я никогда не оспаривал чужих идей, но всегда отказывался признавать чей-либо авторитет – и принять чью-либо жизненную позицию. Пока я не достиг той фазы бунта, когда ничто уже не могло удовлетворить меня, - никакое кредо, никакая догма, никакая вера, - до тех пор я не способен был найти Истину».
«В памяти как таковой нет ничего дурного, - говорит он, - но мы должны положить конец нашим реакциям, основанным только на обусловленной памяти. Память поставляет нам факты, но наш разум должен освободиться от груза этих фактов и воспринимать их без лишних эмоций, иначе нам придется таскать их с собой повсюду. Факты можно использовать правильно только в том случае, если разум не желает или отвергает их ради создания своего собственного эмоционального климата. Не вызывает сомнения, что мы подчас в полном отчаянии цепляемся за эмоции, тем самым принимая собственные психические состояния за явления жизни. Если мы не «увлечены» или не питаем какого-нибудь определенного чувства, нам кажется, что мы на самом деле не живем. Мы цепляемся даже за страдание, придающее жизни хоть какой-нибудь смысл – может быть потому, что боимся созерцать Пустоту, которую можно увидеть, если перестать цепляться. По существу, мы цепляемся за известное, за то, что мы называем жизнью, а боимся неизвестного».
«Задача состоит в том, - говорит Кришнамурти, - чтобы освободить разум от известного, от всего того, что он накопил, достиг, пережил». Тогда разум станет «невинным», и может понять неизвестное. Но как освободить разум? Многие слушатели Кришнамурти считали этот пункт самым трудным для понимания. Разум должен освободить сам человек. И это должно происходить постепенно. Кришнамурти ни в коем случае не подразумевает, что мы должны каким-то образом стереть свою память – будь такое возможно, это привело бы к гибели человечества. «Не отождествляйте чувство собственного «я» с тем, что происходит на самом деле», - учит дзэн. Может ли человек жить так изо дня в день? «А может ли он себе это позволить?», - отвечает дзэн. Кришнамурти полагает, что может, но только в том случае, если он достигнет полного осознания жизни – «осознания, в котором устранены какие бы то ни было цели и альтернативы, но есть одно простое наблюдение».
Под «целью» Кришнамурти понимает привязанность к результатам. Если мы сделаем все от нас зависящее, в какой угодно ситуации, не пытаясь повлиять, и не привязываясь к результату, это значит, что целью нашей деятельности не является корысть. Возможно, эти слова звучат для нас слишком необычно: ведь с определенными переживаниями, достигнутыми нашей самостью – и так редко выходим за пределы этого круга. Кришнамурти считает, что очень важно служить ситуации ради нее самой. Относиться к вещам без привязанности, ради них самих – значит не мешать им, позволять им существовать самим по себе, в чистоте и незапятнанности. «Сознавать – это не значит учиться, брать уроки у жизни. Наоборот, сознавать – это значит не иметь следов накопленного опыта. В конце концов, разум, попросту набирающийся опыта в соответствии с собственными желаниями, остается очень плоским, поверхностным...
Осознание появляется естественным путем, непроизвольно, стихийно, когда мы постигаем тот центр, который вечно ищет переживаний, ощущений. Разум, занятый эмпирическими поиском ощущений, становится бесчувственным, неспособным к быстрым движениям, и, следовательно, никогда не может быть свободным. Но, постигнув сущность своей деятельности, направленной на себя самого, разум достигает состояния сознания, которое является безальтернативным, и такой разум обретает способность к полному молчанию и спокойствию… Только тогда, когда разум совершенно успокоился, он может познать свои собственные действия, а его действия становятся неохватными, бессчетными, неизмеримыми. Тогда можно почувствовать то, что находится вне времени…
Творческое спокойствие не может быть продуктом вычисляющего, дисциплинированного и широко информированного ума. Оно появляется только в том случае, если мы постигаем ложность всего процесса бесконечного поиска ощущений посредством опыта. Без этого внутреннего спокойствия все наши размышления о реальности, все философии, все этические системы, все религии имеют очень мало значения. Только успокоившийся разум в силах познать бесконечность». Сохраняя верность своим принципам, он согласился создать вокруг себя лишь минимум организованных структур, и только самая малая часть носит его имя. Под его именем вышло, по меньшей мере, двадцать книг и продолжают выходить ещё…
