Жил на свете один юноша, жизни знал мало, но спрашивал много. И нравились ему всякие старинные безделушки, так что странствовал он по свету и радовался каждой вещице, что находил в пыльных лавках старьёвщиков. Особенно его занимали чайные чашки, ибо они, как ему казалось, могут рассказать много чего интересного.
Вот однажды в далёкой, незнакомой стране набрёл он на антикварный магазинчик, почти музей, где и нашел героиню нашего рассказа, старую чайную чашку. Улыбнувшись хозяину, юноша взял в руки находку и стал рассматривать её, как вдруг чашка заговорила с ним: «Мой дорогой странник, ты смотришь на меня, но я не всегда была чашкой. Было время, когда бессмысленность была единственным моим развлечением. Я была просто куском красной глины. Услышь же мою историю, юный путник. Тысячи и миллионы лет лежала я в земле. Передо мной проносились столетия, люди воевали и заключали мир, зарождались и гибли цивилизации, а я все ждала и ждала, сама не зная, чего.
И пришел мой Мастер. Он поднял меня, отнес домой, бросил на деревянный стол и стал мять и катать меня. Снова и снова он вонзал свои пальцы в меня, пока я не закричала: «Довольно! Оставь меня в покое!». Было очень больно, но он лишь улыбнулся и, покачав головой, промолвил: «Ещё не время».
Чашка продолжала свой рассказ: «С этими словами, фьють — он кинул меня на стремительный круг, и мир завертелся у меня перед глазами — быстро, быстро, быстро — пока не слился в один сплошной туман. «Что ты делаешь!» — прошептала я — «Мне плохо, останови этот кошмар». Но Мастер лишь понимающе вздохнул и тихо сказал: «Ещё не время», продолжая вертеть круг и придавать мне форму. И затем…
Затем он бережно поставил меня в печь. Я не знала, что на свете существует такая жара. Я кричала и пыталась открыть печную дверцу. «Здесь жарче, чем в аду» – восклицала я – «Я сгорю дотла! Выпусти меня, пока ещё не поздно!». Но через смотровое стекло я читала по губам Мастера: «Ещё не время». И вот, когда мне показалось, что наступает моя последняя минута, дверца открылась.
Мастер осторожно вынес меня из печи и поставил на полку, где я вздохнула свободно. Как хорошо, когда тебя, наконец, оставили в покое.
Но это был не конец. Как только я опомнилась, Мастер снял меня с полки, посмотрел внимательно и стряхнул пыль. Он собирался раскрашивать меня! И не только. Там была эта ужасная штука — лак. Его ядовитые испарения окутали меня, и я уже было стала терять сознание. «Пожалуйста, смилуйся надо мной! Неужели тебе меня не жалко? Пожалуйста, оставь меня в покое, пожалуйста, не надо!»
Но Мастер лишь покачал головой и сказал своё обычное: «Ещё не время».
После раскраски он вдруг засунул меня обратно в печь. На этот раз там было жарче в два или три раза. Я поняла сразу — это смерть. Я умоляла его, просила, угрожала, кричала. Под конец я заплакала, но слёз не было, даже огненных. Я поняла, что живу последний миг своей жизни, сил больше не было никаких.
Как вдруг — в самую последнюю секунду, уже падая в черную бездну небытия, я почувствовала, как руки Мастера берут меня и вытаскивают из печи. Он снова поместил меня на полку, где я остыла и стала ждать, ждать и ждать…
Ты хочешь узнать, что было потом? Через час или около того Мастер вернулся.
Он подошел ко мне и поставил передо мной зеркало. «Взгляни на себя», сказал он, что я и сделала.
То, что я увидела в зеркале, было таким чудесным, что я воскликнула: «Это не я!». Это не могло быть мною. Это было таким красивым, слишком красивым.
Тогда я услышала полные сострадания слова Мастера: «Это то, чем ты должна была стать. Я видел, как тебе было больно, когда я раскатывал тебя. Но мне нужно было выгнать из тебя воздух, иначе ты быстро раскололась бы.
Я знал, что ты потеряла все ориентиры, когда вертелась на моем круге. Но без этого ты никогда не обрела бы такой облик. Я знал, что ядовитые испарения лака были невыносимы для тебя, но без этого твоя жизнь осталась бы такой же серой, как была до этого, а сама ты осталась бы такой же слабой. И вторая печь – о да, я знал, что это будет самым тяжким испытанием. Но без этого тягости жизни легко сломали бы тебя. Поверь мне, всё это я делал для твоего блага. Теперь ты превратилась в чудесную чашку, как я и представлял себе, когда брал тебя из земли. Теперь твоя жизнь обрела смысл».
Здесь чашка закончила свой рассказ, и с её блестящего ободка скатилась слеза благодарности.
Юноша заплатил хозяину и взял чашку с собой. Рассказ чашки стал путеводной звездой в его жизни. И когда судьба отворачивалась от него, и хотелось крикнуть: «Довольно! Хватит!», он вспоминал слова Мастера: «Ещё не время!».
Автор неизвестен.
