Физическая культура. Появляясь в помещении и двигаясь по нему, человек резко меняет его пространственные свойства. Обладая как высшее по сравнению с мебелью и стенами существо огромным пространственным потенциалом, человек может грубо, по-варварски, перечеркнуть всю пространственную энергетику комнаты, что она переживет как агрессию и унижение; может использовать ее в личных целях, а может постараться деликатно вписаться в интерьер, найдя себе то место, которое комната ему предлагает. Конечно, агрессору ничего предложено не будет – его постараются скорее выставить вон – зато вежливый благожелательный гость, который почувствует, куда его приглашают, ощутит себя окруженным мягким вниманием и пространственным теплом.

Воспоем же славу уборщицам и домашним хозяйкам, оберегающим чистоту и наводящим пространственный порядок в наших жилищах! Глубоко заблуждается наивный мечтатель, по существу еще не вышедший из материнской утробы и потому полагающий, что нет ничего проще, чем подмести пол и расставить слоников на пианино. Во-первых, это сложно, поскольку по ходу уборки приходится преодолевать колоссальное сопротивление пространственных хаотических сил, вынуждающих неопытную хозяйку ходить по еще мокрому полу, ушибаться о всевозможные углы, терять и оставлять в немыслимых местах необходимые предметы, и безумно уставать от всего этого, хотя, казалось бы, физическая нагрузка от домашней работы, вычисленная в килограммометрах, совсем не так велика. Во-вторых, уборка дома есть тонкая пространственная медитация, основной целью которой является его, дома, умилостивление и ублаготворение, в чем домочадцы кровно заинтересованы: в первую очередь, именно дом (а не их личное обаяние и заслуги) определяет, какие между домочадцами сложатся отношения и какие приятные и полезные, а также – в порядке мести и злонравия дома – неприятные и вредные будут к ним ходить гости. Однако это далеко не всё: например, от состояния дома прямо зависит состояние физических тел его обитателей, то есть их здоровье: когда болеет дом, неизбежно болеют и члены семьи.

Итак, поддержка дома как сложной материальной формы – важнейшая задача, и при ближайшем рассмотрении она оказывается довольно тонкой. Прежде всего, дом живет: стареет здание, изнашивается мебель и предметы обихода, постепенно заменяясь новыми; наконец, рождаются, вырастают и умирают члены семьи. Поэтому постоянно меняется конфигурационное пространство дома, и то расположение мебели и домочадцев по комнатам, которое было ему удобно год назад, сейчас может его уже не устраивать. Тогда хорошая домохозяйка перестает испытывать обычное удовольствие по ходу уборки (благодарность дома) и удовлетворение от нее в конце ("пятерка" от него за проделанную работу). Это – знак серьезной тревоги: дом, который не релаксируется и не приободряется в результате уборки, подобно засушливому лесу после сильного дождя, копит в себе дисгармонию и пространственную угрозу, и они могут проявиться в любой момент самым что ни на есть материальным образом: от чего-то загорятся занавески, обвалится антресоль, рухнет зеркало, лопнет стакан с кипятком и обварит ребенка. Есть дома с домовыми, призраками, наконец, полтергейстом – все они суть тонкие пространственные (то есть физические) формы, иногда довольно сложные и владеющие пространственными фокусами: например, полтергейсту ничего не стоит вылить на голову человека несколько литров воды, взявшейся "ниоткуда".

Но, конечно, тактичная хозяйка договорится с привидением и на порог не пустит полтергейста – этого пространственного хулигана и проходимца. Она вовремя почувствует необходимость перестановки мебели, когда нужно, сменит занавески, а когда-то не поддастся искушению сменить дорогую для дома электрическую плиту на более современную, но чуждую ему модель. За это дом платит преданной заботой о своих обитателях и, что тоже очень важно, сам занимается их пространственным и физическим воспитанием. И, разумеется, нельзя забывать, что мир един, и, культурно наводя порядок в одной его части, мы на самом деле гармонизируем его в целом – и наоборот: личный свинарник пачкает все мироздание.

Растения и особенно животные обладают несравненно более богатым и сложным конфигурационным пространством, нежели минералы, поэтому наладить культурное обращение с ними гораздо сложнее – но в случае успеха возникающая медитация дает огромные результаты. У человечества было два огромных культурных достижения: развитие растениеводства и приручение диких животных. Что же касается дальнейших успехов на ниве покорения природы; то с точки зрения планетарной экологии, они привели к созданию на теле Земли подобия гигантского флюса, и что будет с нами, когда его прорвет, неочевидно.

Растительные и животные формы необычайно энергичны; взаимодействуя с ними, человек постигает и свое тело, и его скрытые возможности. С чего начинается физическая культура ребенка? В год он учится ходить (и, если повезет с родителями, плавать) – и начинает осваивать пересеченную местность, лазание по деревьям и игру с животными, и эти занятия нельзя заменить ничем; именно они, а не физическая сила и "правильные" пропорции тела в первую очередь определяют физическую культуру ребенка. Может ли он вскарабкаться на дерево, провести там час, не скучая, и вернуться, не получив ни единой царапины? Умеет ли взять собаку на руки так, чтобы оба получили удовольствие? Способен ли отличить по голосу и внешнему виду удода от попугая, а овсянку от пеночки? Троллейбус от автобуса как-то легче, но и меньше дает, особенно когда талончики за проезд одни и те же...

Зато, вырастая в правильном физическом воспитании, человек во взрослом возрасте лишается массы проблем, абсолютно неразрешимых для остальных (скажем, естественно располагается в любом пространстве), чувствует разные пространственные тонкости, адекватно на них реагирует и при случае умеет использовать в своих целях.

Автор не имеет в виду схватки со зверями в лесу или с бандитами в городе, где пространственный рельеф безусловно влияет на манеру поединка: на площадях (особенно с памятниками) уместен один стиль, в узких переулках – другой, в ложе театра – третий. Но даже на такую обыденную ситуацию, когда в комнату, где находится человек, заходит кошка, можно реагировать совершенно по-разному. Только совсем физически невоспитанный грубиян способен начисто проигнорировать случившееся и вести себя так, как будто никакого животного в комнате нет. Во всяком случае, пришелицу следует дружелюбно поприветствовать и несколько сократиться в своем конфигурационном пространстве, освобождая для нее место. Далее она начнет производить те или иные маневры: скажем, прыгнет на подоконник, изогнет спину дугой, дрогнет хвостом, мяукнет, прыгнет на кушетку, а оттуда скроется под стол, где чем-то пошуршит и на некоторое время затихнет.

Все эти перемещения сопровождаются целой лавиной пространственных изменений, к которым человек должен прислушаться и по возможности соответствовать; если его тело достаточно культурно, он ощутит на нем отзвуки кошачьих перемещений по комнате: внезапно сократится и быстро расслабится какой-то мускул на ноге, чуть-чуть вздрогнет правая кисть, слегка ссутулятся плечи, чуть скривятся губы, изменится наклон головы и т. п. Если адаптация к новым пространственным условиям пройдет успешно, у человека через некоторое время появится чувство глубокого комфорта в комнате с кошкой, качественно отличающееся от прежнего его бытия в комнате без кошки. Если его парная пространственная медитация с животным включится особенно сильно, кошка, инстинктивно повинуясь пространственной воле, вылезет из-под стола, вспрыгнет на кресло и на некоторое время устроится на коленях человека, а когда медитация ослабеет, снова уйдет по своим делам; но комната после этого приобретет для человека совсем другой вид: гораздо более мягкий и дружелюбный, и его конфигурационное пространство в ней станет значительно шире. Например, он получит разрешение близко подойти к буфету и из-за стекла рассмотреть его содержимое.

Физическое поведение в социальном пространстве – особое искусство, которым мало кто владеет, несмотря на его огромное прикладное значение. Действительно, человек имеет настолько сложную и энергетичную форму, что может полностью изменить для другого конфигурационное пространство помещения, даже не сдвигаясь с того места, где сидит или стоит. Например, для того чтобы всем, находящимся в комнате стало неуютно и беспокойно, достаточно одному человеку сесть в очевидно неудобную для себя позу – от этого занервничают даже шкаф и люстра, не говоря уже о хозяевах. Но это, так сказать, грубая работа; бывает и более тонкая. Автор обращает внимание читателя на то, что описанные ниже эффекты достигаются именно соответствующим расположением физического тела в пространстве комнаты (с которой у исполнителя должен быть предварительно налажен контакт), а вовсе не силой внушения или ментальными посылками, и хотя следующие абзацы написаны в жанре психологического тренинга, скорее они следуют стилю "хозяйке на заметку".

Можно ли повлиять на окружающих вас людей, ничего им не говоря и не пользуясь языком общепринятых жестов (сжатый кулак или фига, поднесенные к лицу партнера, указательный палец, направленный к собственному виску и т. п.)? На самом деле положение вашего тела в пространстве всегда оказывает на окружающих огромное, хотя по большей части неосознаваемое ими (и вами) воздействие. Однако для начала попробуем освоиться в собственной комнате.

Упражнение: релаксация в пространстве комнаты. Сядьте поудобнее в кресле и расслабьтесь, но не закрывайте глаза (если они слипнутся сами и вами овладеет глубокий сон, то поспите, ибо вам потребуется свежесть восприятия). Действительно ли вам уютно? Скорее всего, ваша поза недостаточно согласована с расположением мебели; и, чтобы устранить это досадное расхождение, попробуем слиться своим телом с комнатой, буквально стать ею. Для этого сначала нужно распределить свои члены и органы по предметам обстановки, и легче всего это сделать по географическому принципу.

Итак, вы становитесь комнатой; точнее, ваше физическое (не эфирное!) тело приходит с ней в согласование. Иначе говоря, теперь не вы усаживаетесь в кресле, а комната располагает вас в нем и делает это по частям. Над вашей головой висит лампа в абажуре – прекрасно, это будет ваша голова, а бахрома – волосами. За спинкой кресла стоит книжный шкаф – он и будет вашей спиной, а книги – ребрами и позвонками (вы их сразу почувствуете, и вам захочется как-то изменить положение спины, а может быть переставить книги в шкафу или слегка подвинуть сам шкаф). Справа на полочке стоит проигрыватель: полочка станет предплечьем, проигрыватель – кистью, тонарм – большим пальцем, и иголка звукоснимателя – его ногтем; ощутив это, ваша рука слегка изменит свое положение на подлокотнике, возможно, кисть немного расслабится и ляжет более уверенно. Слева на подоконнике ваза с цветами – прекрасное ухо; голова чуть повернется, и в ваше сознание ворвутся уличные звуки: отдаленный лай собаки, крики детей, клекот бульдозера. Спереди слева – кушетка с подушками – станет бедром, а пуфик и стул рядом с ней – коленкой и голенью, коврик – ступней. При этом в ноге появится своеобразное глубокое ощущение, и она как-то повернется в пространстве, точно найдя в нем свое место. В этом стиле нужно перебрать все основные предметы комнаты, соотнеся их с частями тела и внутренними органами: живот станет телевизором, ягодицы – креслом, на котором вы сидите, и т. д. В какой-то момент вы ощутите качественное изменение в своем самочувствии: вы перестанете отличать себя от комнаты, то есть как бы физически сольетесь с нею, ощутив необычайной по силе мягкий комфорт и как бы весомую плотность окружающего пространства, которое обнимет вас подобно воде теплой ванны, но гораздо мягче и глубже.

При этом, правда, могут возникнуть и затруднения, поскольку вам не всегда удастся повернуться так, как хотелось бы: скажутся ограничения жестких связок и неуклюжая расстановка предметов мебели, которой вашему телу трудно соответствовать – но зато вы почувствуете, где вам нужно слегка порастягиваться и какую желательно осуществить перестановку мебели.

Работа с пространством. Однако, сидя в кресле, можно не только расслабляться – можно и работать. Засуньте руки подмышки, сведите вместе колени, согните ноги, подобрав их под себя, ссутультесь, опустите голову и закройте глаза – теперь ваш объем в комнате сильно сократился; согнитесь и ссутультесь еще немного – и вы сожметесь в точку, словно вовсе исчезнете. Теперь медленно развернитесь и раскройтесь, выйдите из себя на свободу: поднимите голову, сделав ее потолком, раздвиньте ноги, превратив ступни в пол, разведите руки так, чтобы они стали противоположными стенами и заполните собой всю комнату так плотно, чтобы никто не смог в нее войти. Непривычное ощущение? Комната буквально сметена формой вашего тела, вы превратились в пространственного агрессора, и войти сейчас в комнату другому человеку будет трудно; во всяком случае, его конфигурационное пространство окажется очень узким, и ему станет физически неуютно: движения сделаются скованными, а комната покажется очень тесной, словно он там лишний и лучше бы ему из нее побыстрее уйти.

Удивительно, как мало люди видят и ощущают свое физическое тело, и почти не понимают, какой эффект оно оказывает на пространство и окружающих. Причиной этого являются, кроме всего прочего, резкие различия между тонкими телами: например, можно иметь грубое и развязное астральное тело, но при этом тихое, скромное и забитое физическое, а бывает и наоборот, но, как правило, человек идентифицирует себя именно с астральным, каузальным или ментальным, имея, таким образом, о физическом совершенно превратное представление.

Правила хорошего тона предписывают определенные рамки физического поведения: нельзя метаться по пространству, сбивая с ног окружающих или пугая их своей скоростью и близостью, нельзя разваливаться в кресле, трогать без спроса чужую одежду и т. д., но все это скорее намеки на необходимость выработки культуры, нежели сама культура. Способов испортить пространство, особенно небольшое и наполненное людьми, великое множество; трудно найти баланс, то есть разместиться в комнате так, чтобы всем стало уютно, а "нежелательные элементы" сами собой сократились или исчезли вовсе.

Например, разговаривая с человеком, нужно уметь найти ему и себе наиболее подходящие места в комнате, и в первую очередь, усадить его на правильном расстоянии от себя: не слишком близко, так, чтобы охранить от себя его конфигурационное пространство, но и не слишком далеко, иначе не возникнет ощутимой пространственной медитации. По ходу разговора, отчасти соответствуя партнеру, по отношению к нему следует соблюдать известную комплементарность, то есть в чем-то другом его дополнять.

Например, когда он, увлекшись самовыражением, начинает жестикулировать, активизирует мимику и буквально вторгается в ваше конфигурационное пространство, так, что вам хочется отодвинуться подальше, нужно сократиться в своем размере и стать почтительным зрителем – маленьким, но все же отчетливо ощутимым, чтобы у партнера не возникало впечатления, что вы ушли вовсе, и он предается монологу в одиночестве. Наоборот, если вы видите, что партнер сидит невыразительно и практически неподвижен, явно ожидая вашего выхода на пространственную сцену, нужно это и сделать, заполнив вакуум между вами: улыбнуться, сделать тот или иной аккуратный жест рукой по воздуху, просто усесться поудобнее, – но сделать это, не притесняя партнера и оставляя ему возможность собственного пространственного существования и проявления. Но, конечно, в основе парной пространственной медитации лежит сходство: форм, жестов, наконец, типов пространственного существования.

Для того чтобы понять, что это такое, представьте себе, что вам нужно нарисовать портрет человека в наиболее типичной его позе или характерном движении. В каком стиле вы будете его писать, какая наиболее характерная линия: штрих (тонкий, толстый, длинный, короткий, прямой, косой), овал, треугольник или прямоугольник – будет появляться во всех местах портрета и его общем контуре? Какой живописной или рисовальной техникой вы воспользуетесь (акварель, гуашь, пастель, темпера, масло, карандаш, уголь, перо)? Какими будут основные цвета портрета и фона? Люди, которые привыкли отвечать на подобные вопросы, не обязательно становятся художниками (хотя, конечно же, являются ими внутренне); однако, не умея на них ответить, человек не может считать, что он удовлетворительно видит и чувствует окружающие его формы и обладает пространственной культурой.

Кольцо безопасности. Тема пространственного поведения тесно связана с темой, так сказать, физического одиночества человека. Моральное одиночество бывает и среди друзей, и в большой семье – это проблема буддхиального тела, решаемая преодолением эгоизма как жизненной позиции и расширением сущностного сознания, в которое включаются другие люди и их жизнь. Но все-таки одни люди одиноки "средь шумного бала", а другие сидят в четырех стенах и почему-то не в состоянии ни с кем познакомиться или, во всяком случае, находиться рядом более получаса подряд – далее у них (не говоря о партнерах) необъяснимо портится настроение и возникает резкое желание уйти и никогда более с этим человеком не видеться.

Уровень физического одиночества определяется особенностями физического же тела человека и часто связан с кольцом безопасности его конфигурационного пространства. Для того чтобы понять, каковы размеры и форма этого кольца, представьте себе, что вы находитесь на открытом пространстве и к вам приближается знакомый, но не близкий вам человек. Вначале ваше физическое тело этим не встревожено, но когда он пересекает определенную линию, оно ощущает неудобство: вам хочется отойти, повернуться или изменить свое положение в пространстве. Эта линия и есть кольцо безопасности: обычно оно эллиптично, и человек находится в одном из фокусов этого эллипса, а второй фокус лежит за его спиной чуть слева.

Кольцо безопасности физического тела:

а) нормальный человек (эллипс),

б) слегка тревожный человек (эллипс),

в) сильно тревожный человек (парабола),

г) начинающаяся мания преследования (гипербола).

Если партнер, не имея на то особых причин (например, ритуальное рукопожатие при встрече), пересекает ваше кольцо безопасности и оказывается внутри него, вам делается чрезвычайно неуютно, и ваше тело незаметно и даже против вашей воли начинает интенсивную пространственную борьбу с телом незваного гостя, стараясь вытеснить его за пределы кольца; если же этого не удается сделать, оно может удариться в панику и удрать, нарушив все социальные приличия, или, наоборот, собрать все свои силы и нанести мощный удар: сначала мимикой и движением плеч, а в случае необходимости и кулаком.

Нормальное для нашего времени и для российской городской культуры кольцо безопасности имеет примерно такие размеры: это эллипс, уходящий на восемьдесят сантиметров вперед от человека, на три метра назад от него и около двух метров в ширину. Разговор лицом к лицу на расстоянии, скажем, пятьдесят сантиметров, возможен, но предполагает определенную интимность, секретность или особую важность для обоих партнеров. Однако многими людьми указанные размеры кольца безопасности и, следовательно, поддерживаемый уровень физической отстраненности воспринимается как фантастическое легкомыслие; например, строго сзади них вообще не должен находиться никто. Последнее означает, что их кольцо безопасности в задней своей части уходит в бесконечность, превращаясь в параболу или даже гиперболу – в случае, когда табуирован целый сектор за спиной.

Положительное пространственное взаимодействие с другим человеком возможно на не слишком большом расстоянии – но при этом партнер, разумеется, должен быть вне кольца безопасности, и если последнее простирается за пределы слышимости нормального голоса (сто метров), то понятно, что его хозяин просто-таки обречен на одиночество (в смысле отсутствия пространственной дружбы – зато он может компенсировать себя в отрицательных пространственных медитациях: драках и т. п.).

Постоянная физическая неприязнь к окружающим людям отражается не только на лице человека (характерная кисло-брезгливо-отталкивающая гримаса) и его фигуре и походке (как будто он идет по свалке, то и дело спотыкаясь обо всякую дрянь), но и с особенной силой сосредотачивается в его жилище, которое стремится как можно скорее вытолкнуть из себя всех на свете, не исключая и самого хозяина. Понятно, что визит посторонних лиц туда либо невозможен, либо чрезвычайно краток.

Конечно большое кольцо безопасности – не единственная возможная причина физического одиночества. Автор хочет лишь сказать, что последнее всегда пpогpаммируется физическим поведением человека: как отчетливо видимыми жестами, так и еле уловимыми подробностями мимики и расположения тела в пространстве, которые в совокупности не только делают невозможным продолжительный пространственный контакт на расстоянии меньше два-три метра (что неизбежно при совместном проживании), но омрачают даже краткий деловой разговор.

Физическое тело и эротика. Аналогичная картина складывается в деликатной области, именуемой "физической" сексуальной привлекательностью, или сексапильностью. Барышням и взрослым женщинам, волнующимся по причине подозрений (или твердой уверенности) в недостаточности своих чар, автор рекомендует, наряду с тщательным изучением популярной заметки одной дамы в журнале "Нива": "Как я увеличила свой бюст на шесть дюймов", ответить на следующий тест и соотнести его результат с уровнем специфического мужского внимания к своей персоне.

Представьте, что к вам в гости приходит мужчина, с которым вы давно знакомы и состоите в дружеских отношениях – но не более того. Обычный ритуал вашей встречи включает в себя улыбку и в крайнем случае легкое рукопожатие, но сегодня его лицо выражает необычную радость и он протягивает к вам руки с тем, чтобы заключить вас в тесные очевидно мужские объятия. Времени для размышления у вас нет, и ваше физическое тело действует само. Ваша реакция:

1. Мгновенно отскакиваете в сторону и даете нахалу пощечину.

2. Силой вырываетесь из объятий.

3. Остаетесь в них, но совершенно при этом каменеете, скрестив руки на груди.

4. Спокойно стоите, улыбаясь, опустив руки вниз.

5. Обнимаете мужчину за плечи, слегка к нему прижимаетесь и целуете в щеку.

Смысл теста заключается в следующем: окружающим мужчинам не нужно вас обнимать для того, чтобы понять, какова будет ваша реакция – ваше тело выдает ее каждым своим движением, и их тела прекрасно чувствуют его настроение и установки.

Физическое половое воспитание начинается совсем не тогда, когда ребенку объясняют "тайну" зачатия и рождения. Девочка, уютно устроившаяся в развилке дерева, сумеет в более взрослом возрасте сесть на колени к любимому мужчине, ничего ему не отдавив, а когда он возьмет ее на руки, не ощутит себя плохо увязанным мешком картофеля. Мальчик, умеющий погладить кошку и почесать ей за ушком так, чтобы она замурлыкала, в юности не схватит свою подружку, как ручку от трамвая и не поволочет ее в койку, как сноп сена.

Половые органы существуют совсем не отдельно от остального тела, и без его общего содействия сексуальный акт – правильнее говорить: танец – вообще невозможен. Однако ведет этот танец парный эгрегор, и партнеры должны его слушать очень внимательно, иначе движения приходят в противоречие с музыкой, и вместо вальса получается куча-мала.

Конечно, парные эгрегоры и их программы, в том числе и на физическом плане, бывают разными – когда это трехчастная опера, а когда и "Полет шмеля", и в последнем варианте случайное знакомство в купе поезда дальнего следования сопровождается такой сильной медитацией на всех телах от буддхиального и ниже, что партнеры в течение нескольких часов раскрывают друг другу и душу и тело, и на следующий день расстаются навсегда, с ощущением случившегося чуда и яркого света, вспыхнувшего и тут же погасшего – однако такой сюжет скорее редкое исключение, чем правило. Обычно же парный эгрегор готовит сексуальный акт в узком смысле слова заранее, долго и тщательно, и так называемая "прелюдия", фигурирующая в сексологических учебниках, есть на самом деле финал этой подготовки.

Согласование физических тел, необходимое для сексуального танца, начинается на расстоянии, когда будущие партнеры просто смотрят друг на друга – чуть более внимательно и на чуть меньшем расстоянии, нежели находясь в обычном социальном контакте. В этот момент их физические тела уже хорошо чувствуют друг друга и дают хозяевам недвусмысленные знаки. В положительном варианте они звучат, например так: "Какое приятное лицо у этого юноши и такая смелая улыбка." Отрицательное впечатление часто привязано к тем или иным чертам лица или запаху ("жуткие духи"), но не нужно придавать этому слишком много значения: нос, представляющийся уродливым сегодня, завтра может показаться просто выразительным, если тела найдут способ договориться и плотно совместить свои конфигурационные пространства. Тем не менее, какими бы глупыми и наивными ни казались вам собственные претензии к физическому телу партнера (скажем, отталкивающая форма спины), пока они остаются, можно быть уверенным в том, что ваше физическое тело рассогласовано с телом партнера и не то, что предаваться соитию, но даже слишком близко подходить к нему не стоит: физическая медитация не пойдет, танец не получается. (Кстати говоря, такая подробность, как неприятно выдающаяся черта физического тела, может означать не физическое, а более тонкое рассогласование: скажем, эмоциональное, когда ваше астральное тело отрицает слишком энергичное, невнимательное и бестактное поведение астрального тела партнера – он чересчур агрессивен).

Научившись быть рядом на близком расстоянии, тела партнеров, подчиняясь указаниям парного эгрегора, в какой-то момент пробуют перейти к непосредственному тактильному контакту – сначала через одежду, а затем и соприкосновением обнаженной кожи, и здесь очень важно следовать не социальным клише, предлагаемым в эротических книгах и фильмах, но движениям эфирных тел и воле парного эгрегора в целом. Санкцией на любое прикосновение является эфирная медитация – настолько интенсивная, что ощущения в момент физического контакта возникают почти такие же, как и во время предшествующего движения в плотном эфирном облаке.

Эфирное тело в целом приходит в сильно возбужденное состояние, по нему начинают идти медленные волны, активизируя одновременно или по очереди губы, руки, колени и все остальные части тела, и указывая человеку на готовые к сексуальному прикосновению участки кожи – они как бы сами тянутся навстречу соответствующим местам партнера. Постепенно эфирная медитация углубляется, и в сексуальное взаимодействие входит не только кожа, но и подкожная жировая клетчатка, связки и мышцы – поверхностные, а затем и более глубокие, иногда даже внутренние органы и кости, и соответственно этому меняется и характер физических взаимодействий: легкие нежные поглаживания сменяются глубоко проникающими, но не менее нежными сжатиями, надавливаниями и проч. В какой-то момент партнеры перестают различать свои тела, и до этого времени лучше не начинать сексуальный акт в узком смысле, то есть акцентированное взаимное манипулирование половыми органами; впрочем, парный эгрегор иногда придерживается иного мнения, и слушать безусловно нужно его, а не автора этих строк.

Естественный конец физического сексуального танца определяется концом эфирной медитации, который наступает тогда, когда парный эгрегор удовлетворяется происшедшим между партнерами информационно-энергетическим обменом (а также обменом между собой и партнерами). Иногда этот финал обозначается совместным оргазмом партнеров, иногда одного из них, а иногда не манифестируется на физическом плане никак, кроме того, что партнерам внезапно хочется несколько отдалиться друг от друга, или прекратить взаимные движения и замереть в покое.

Критерием правильности проведения сексуального акта (как и любой другой медитации) служит состояние и взаимоотношения партнеров после него – и конечно, основной здесь является оценка парного эгрегора – доволен он или нет, и партнеры это обычно легко ощущают: как непосредственно, так и по возникающей между ними новой теплой ниточке взаимного доверия, или, наоборот, стене холодного отчуждения. Для парного эгрегора чрезвычайно важно, чтобы физические действия прекращались сразу по окончании эфирной медитации, которая иногда, к недоумению или даже неудовольствию партнеров, подходит к концу гораздо раньше, чем они имеют в виду. То есть, строго говоря, сексуальная медитация может заканчиваться когда угодно, и притом несимметрично для партнеров, но если так предусмотрено парным эгрегором, это не доставит им никаких (в том числе и физических) неприятностей, которые, однако, неминуемы, если пытаться продолжить сексуальный акт без эфирной поддержки.

Освободимся, наконец, от догм: женщина не обязана "кончать", мужчина – эрегировать; истинный источник сексуальной несовместимости – глубокий, пусть и неосознанный, атеизм!

Главной причиной женских болезней является недостаток любви к мужчинам; главной причиной мужской импотенции служит жесткое программирование собственного сексуального поведения – самим мужчиной или его партнершами.