КЛАДБИЩЕНСКАЯ ВЕДЬМА.
Руслан СМОЛЯННИКОВ, Кемеровская обл., г. Киселевск.
Произошло это в 2006 году перед Радуницей на обычном городском кладбище. Мне тогда было 14 лет. Хотите — верьте, хотите — нет, но это произошло со мной в обычный солнечный день, который не предвещал ничего страшного. Мы с мамой хотели пойти на кладбище, чтобы прибрать могилы родных. Но в этот день мама приболела, а в другой день просто не складывались обстоятельства. И поехали на кладбище мы с двоюродным братом на велосипедах. Доехали быстро и без происшествий. На кладбище не было ни души. Я подумал: «Вроде бы и день хороший, теплый, впереди — Радуница, а людей нет». Но эта мысль пролетела так быстро, что я ее едва заметил.
Мы с братом въехали в ворота, и вот тут стало происходить что-то необъяснимое. У нас появилось легкое головокружение и чувство непреодолимого страха. Так как мы не из боязливых, то не придали ему значения. Нашли нужную нам могилу, прибрали и решили пойти к другой. Но, как ни странно, мы долго кружили возле нее, а найти не могли. Остановились мы на тропинке, стали смотреть, определять, куда идти. Вдруг метрах в пяти от нас появилась страшная бабка, одетая как-то необычно. На ней был длинный красный сарафан с черными пятнами, красный платок и легкие мягкие тапочки. Необычно было и то, что она вдруг стала нас ругать — дескать, мы мародеры, топчем и разоряем могилки. Произнося все это, она смотрела прямо перед собой, а не на нас. А мы и слова не в состоянии вымолвить, стоим и ничего понять не можем. Она и говорит: «Да чтоб вы сдохли! Я буду молиться об этом». С этими словами, по-прежнему не взглянув на нас, она по тропке ушла в лес. И тут мы сразу же нашли нужную нам могилу.
Вечером того же дня я сильно заболел: ангина душила меня почти месяц. Вскоре заболел и мой брат, тоже мучился сильно и долго. Все было бы ничего, так и позабылось бы, но на Троицу мы с мамой пришли на кладбище в людный день. По пути к могиле, которую мы в прошлый раз так долго искали, я заметил, что один из памятников был как бы надломлен. Думаю, дай-ка подойду, посмотрю, над чьей могилой так надругались.
Подхожу и — о, ужас! — с памятника на меня смотрит та самая бабка! Я взглянул на год смерти. Это был 2003-й. А события с нами произошли в 2006-м! А это значит, что тогда, на Радуницу перед нами был не живой человек! После того проклятия мы с братом просто чудом остались живы. С тех пор я стал опровергать пословицу, что надо бояться не мертвых, а живых. Все-таки мертвых иногда надо не то чтобы бояться, но несколько... опасаться, что ли.
ЧЕРНАЯ СОБАКА.
Любовь МИХАЙЛОВА, г. Уфа.
Не уверена, можно ли отнести мою историю к мистическим, но след в моей душе она оставила. Хотя, наверное, с каждым происходят события, которые как будто уже случались...
В шестом классе перед 8 Марта классный руководитель отправила меня к моей неожиданно заболевшей однокласснице отнести подарок. Мы жили недалеко, но раньше я никогда не бывала у этой девочки. Подходя к ее дому, я вдруг поняла, что уже была в этом месте, видела этот двор и очень сильно здесь чего-то испугалась... И все-таки, преодолевая воспоминания о страхе, я медленно шла к крыльцу. Но вдруг необъяснимый ужас пересилил — и в последний момент я бросилась бежать обратно на улицу. Тут откуда ни возьмись за мной погналась огромная черная собака. Она успела схватить меня только за сапог. Если бы в ту минуту, еще не видя, но уже ощущая опасность, я не побежала, скорее всего, она б меня загрызла!.. Собаку эту я запомнила на всю жизнь — громадная, черная, и только где-то изнутри в густой шерсти горят два зеленых глаза, как изумруды...
Я закончила школу, техникум, уже работала, а эта собака меня будто преследовала — сколько раз подобного вида псы кидались на меня на улице, я просто сбилась со счета! Впрочем, мне везло и удавалось остаться живой и невредимой. Всё это при том, что я совершенно не боюсь собак, ведь, сколько себя помню, наш частный домик всегда сторожила псина. Пропадала или умирала одна — тут же заводили другую.
Как-то раз нам подарили овчарку, уже взрослую, обученную, сметливую, — мы просто нарадоваться на нее не могли!.. И буквально через день другие знакомые предлагают еще одну собаку, не зная, что мы уже взяли себе новую охранницу. Мы, конечно, отказываемся. Но вот беда: через неделю наша Рада, так звали овчарку, умерла. До сих пор никто не понимает, почему это случилось!.. Делать нечего — решили забрать у знакомых ту, другую. Пошли за ней. Сказать, что я была удивлена, увидев ее, — это ничего не сказать: передо мной стояла та самая черная собака моей одноклассницы, словно вышедшая из моих реальных страшных случаев и кошмарных сновидений, — просто ее точная копия!.. Стояла и приветливо махала хвостом. Звали ее Эмма. Я пересилила ужас, протянула руку и погладила собаку по холке. Мы подружились, она оказалась доброго и покладистого нрава. Эта Эмма у нас долго жила, кутят приносила по десять штук за раз... И, главное, с тех самых пор, как мое дежавю и мой кошмар поселился со мною бок о бок, нападения на меня черных собак прекратились раз и навсегда.
ЗАКОЛДОВАННАЯ ЯБЛОНЯ.
Ирода КУРБОНОВА, г. Самарканд.
Мы пережили это потрясение вместе с моим папой, когда мне было шесть лет. Отец в ту пору работал директором лесхоза в горах. Я в семье была самой младшей, потому все меня баловали, позволяли капризничать и во всем шли навстречу. И вот в один осенний день отца вызвали на собрание в районный центр. Я с криком и плачем требовала, чтобы он взял меня с собой. Сначала он отказал, тогда я давай кататься по земле, рвать на себе платье и волосы. В общем, поругал, но взял. У отца была добрая душа.
В райцентре он оставил меня у моей тети, которая работала в продуктовом магазине. Мне того и подавай — ведь она целый день кормила меня шоколадками, сгущенным молоком и разными печеньями! — в горах-то, где мы жили, этого добра не было. И вот после собрания мы на полуторке лесхоза поехали домой. Пошел холодный осенний дождик. Ехали-ехали и остановились где-то в пустынном месте около одинокой яблони, под которой пробивался родник. Все ветки дерева были повязаны разноцветными тряпочками и ленточками. Мотор заглох, и выяснилось, что, оказывается, бензин кончился. Водитель отправился искать бензин в ближайшую деревню, а мы с папой остались в машине возле яблони. Сидим в кабине, разговариваем, а дождь все сильней и сильней. Стало темнеть...
И вдруг мимо нас с обеих сторон машины стали пробегать кони, кобылы, маленькие жеребята, овцы и маленькие ягнята... откуда они взялись? Будто с неба упали! Кто-то невидимый в сумерках громко свистел, кричал, ругался и погонял стадо. Казалось, потоку, проходившему мимо нас, не будет конца. Особенно мне понравился один маленький жеребенок. Я аж рванулась к дверце кабины, чтобы разглядеть его получше, а если получится — вылезти и поймать. Но в этот момент папа притянул меня к себе, запер дверцы и стал что-то быстро шептать. Смотрю на него, а он бледный-бледный, губы дрожат, руки трясутся... А нескончаемый поток животных все проходит и проходит, кажется, не будет ему конца. Папа воздел руки кверху, завершил молитву и, резко открыв дверцу кабины, вышел на улицу. Я тотчас за ним — такая вот бедовая и любопытная была! Мне уж очень хотелось разглядеть жеребят, ягнят, поиграть с ними.
Но увы... На дороге никого и ничего не было, кроме дождя и холода. Стада, которые пробегали мимо нас, как будто сквозь землю провалились! Я аж заплакала, затопала ножками от огорчения. Папа прикрикнул на меня, взял за руку и подвел к роднику. Бросил туда горсть монет. А с моих косичек снял одну ленточку и повязал на веточку яблони. Потом присел и снова прочитал молитву. Где-то через час пришел водитель, и мы поехали домой.
А на следующий день папа тяжело заболел, слег. По всему лицу у него вышли чирьи. Позвали муллу, зарезали барана в жертву духам. Но папа все равно болел очень долго...
Уже став взрослой, я смогла понять смысл нашего приключения. Оказывается, эта яблоня и родник пользуются дурной славой. Одинокого путника, особенно в темноте, подстерегают там серьезные опасности: кто сгинет без следа, кто привезет домой неизлечимую болезнь или другую беду какую...
И до сих пор, проезжая по этой дороге, можно увидеть родник среди разросшихся диких яблонь, но сохрани вас Господь останавливаться там и тем более пить из него воду!
ОХОТА ЗА ДОМОВЫМ.
Людмила ПОСЕЛЬСКАЯ, Прибайкальский район, с. Турунтаево.
Мне повезло родиться и вырасти в дружной и веселой семье. Вечерами у нас было принято устраивать семейные посиделки с играми — в карты, в лото; с музыкой — гитарой, балалайкой, гармонью, с разными гостями... И еще у нас жил домовой. Мы бы и рады в него не поверить, да только он постоянно как-то себя проявлял. Вот, к примеру, однажды вечером все собрались за столом, играют в лото, а моя старшая сестра отдыхает в спальне. Она уже начала работать на заводе, приходилось рано вставать, потому она и спать теперь укладывалась пораньше. И вот все тихо, буднично... вдруг сестра из спальни ка-ак закричит! Мы все бросились к ней. Она сказала, что ее душил кто-то во сне. В спальне, понятное дело, никого постороннего не оказалось, но каждый из нас вспомнил разные странности, которыми проявлял себя наш домовой.
А мы с братом решили в ту же ночь его подкараулить. Брат привязал к выключателю крепкую нить, и мы затаились. Ночь была на полную луну, и в кухне практически все было видно. У окна стоял стол, покрытый клеенкой, на нем — самовар, из которого мы всей семьей любили пить чай. Через какое-то время, когда в доме все затихло и везде погас свет, заскрипели половицы. Тут же мы увидели, как по кухне шагает человек, крепкий мужчина средних лет в белой украинской рубахе с кушаком. Он медленно подошел к столу и встал, опершись на него и как будто о чем-то думая. У меня так сильно заколотилось сердце, что казалось — вот-вот выскочит.
Несмотря на то, что было очень жутко, мы рассмотрели, что у мужчины голова покрыта как бы пушком, какой бывает у лысых. Тут брат не выдержал, резко дернул нить и включил свет... раздался шум.., подбежав к столу, мы увидели, что угол клеенки еще качается. Это еще раз убедило нас в том, что не пригрезилось: домовой был в кухне и стоял у стола. Знаете, с тех пор минуло немало лет и, как говорится, много воды утекло, но я и сегодня не сомневаюсь в том, что тогда, в детстве, нам с братом, действительно, удалось увидеть настоящего домового!
СПАСЁННАЯ ИКОНА.
И.А. Бураков, г. Сочи.
Наша семья из пяти человек в 30-е годы прошлого столетия была раскулачена и выселена из Краснодарского края на север Свердловской области. При раскулачивании у нас отобрали все, кроме икон, которые мы и взяли с собой в ссылку. Прибыв на поселение в тайгу, переселенцы, люди, привыкшие к труду, в течение двух-трех лет построили дома, раскорчевали землю и своими руками сделали домашнюю утварь. У нас была икона, написанная маслом на доске, где был изображен Иисус Христос во время крещения в реке Иордан.
Летом 1937 года к нам в дом пришел комендант, снял со стены эту икону и понес ее к дверям. Моя мать, тихая скромная женщина, кинулась на коменданта, но он с силой оттолкнул ее и вышел из дома. Все это происходило на глазах у меня, десятилетнего мальчишки.
Вечером пришел рассыльный из комендатуры и велел всем взрослым идти в клуб на лекцию о вреде религии. Отец работал на лесозаготовках, пришлось идти матери. Не дождавшись ее возвращения, я уснул. А утром к нам пришел комендант со своими помощниками. Он кричал, чтобы мать вернула якобы взятую ею из клуба икону. Мать говорила, что ничего не брала. Тогда комендант с помощниками обыскали весь дом, но ничего не нашли.
После реабилитации, в 1956 году, мои родители вернулись на родину. А я, уже взрослый, со своей семьей жил и работал в Перми. Приезжая в гости к родителям, я, к тому времени уже член КПСС, старался не обращать внимания на угол, где стояли иконы.
Незадолго до смерти мать (а умерла она в 93 года) позвала меня к себе. Она взяла в руки ту самую икону, на которой был изображен Христос в реке Иордан, и сказала: «Ваня, возьми ее и проси Господа Бога, чтобы он простил тебе грехи, которые ты совершил и совершаешь, не веруя в Него. Это та самая икона, которую искал комендант». И мать рассказала мне историю, произошедшую более полувека назад.
На лекции в клубе было полно народу. Приезжий лектор взял в руки указку и подошел к иконам, выставленным на сцене. Приложив указку к одной из них, он сказал, что перед нами доска, на которой намалеван... намалеван... намалеван... И так до бесконечности - кроме «намалеван», он не мог произнести ни одного слова. Комендант велел всем покинуть зал. Мать не знает, что дальше было с лектором. Сама же она ночью выставила в клубе стекло, а поскольку окошко было маленьким, велела влезть в него моей сестре, которая была очень худенькая. Сестра влезла, взяла икону и передала ее матери. Потом мать завернула икону в холст и закопала ее на огороде. И как ни кричал на нее комендант, она лишь говорила, что ничего не знает. Она не поделилась своей тайной даже с отцом.
Сейчас эта икона находится у меня. Глядя на нее, я вспоминаю мужественный поступок матери и верю, что Россия, где живут такие мужественные женщины, будет жить вечно.
К НАМ ПРИХОДИЛ ПОКОЙНИК!
Эту историю много лет назад рассказал мой знакомый - Михаил. Верю, что это не выдумка.
Шел густой мягкий снег. «Наверное, последний в этом году, - подумал я. - Весна!» На душе было и легко, и тревожно, - ведь я шел в родную деревню, которую покинул много лет назад. Здесь жила моя тетя Лиза, которая заменила мне рано умершую мать. Из деревни я ушел в армию, устроился затем в городе...
Тетя Лиза, увидев меня, радостно запричитала: «Наконец-то приехал! Погостишь али как?» - и тут же бросилась на кухню, загремела сковородками. По избе потянулся знакомый запах блинов. Мы переговаривались через кухонную занавеску, вспоминали наших деревенских - кто, где...
Вдруг дверь неслышно отворилась, и через порог перешагнул... Кто это? На лоб надвинута ушанка, в телогрейке, в валенках. На улице валит густой снег, а на нем - ни снежинки...
Не скрипнув ни одной половицей, незнакомец прошел к столу. Из-под шапки глянули на меня большие темные глаза. «Узнаешь меня? Это я - дядя Саша!» Гость тихо опустился на скамью. Я с ужасом понял, что передо мной - покойник!
После войны жил у нас в деревне бывший солдат, побывавший в плену. Мы, ребятня, с садистским удовольствием буквально травили его: «Фашист! Предатель!», - и бросали в него комья земли, стучали в окна. Так и доживал он, всеми презираемый одинокий старик. На окраине кладбища о нем напоминает деревянный крест под березой. И вот он передо мной!
- Миша, за что вы меня так не любили? Ведь я не виноват, что оказался в плену!
- Дядя Саша! Мы же были детьми! Прости нас!
Мой гость выпрямил спину, на лице появилось подобие улыбки.
Тем временем тетя Лиза, обеспокоенная, что я ей не отвечаю, выглянула из-за занавески и замерла, глаза ее расширились от ужаса.
А призрак вдруг сказал:
- Давай в знак примирения пожмем друг другу руки!
В голове пронеслось: «Нельзя мертвому подавать руку, с собой заберет!» - и я промямлил:
- Отужинай с нами, дядя Саша.
Наш гость встал и тихо пошел к порогу, дверь за ним неслышно закрылась.
А за окном все так же шел снег, будто белым саваном покрывая всю землю.
Сигнал беды.
Во время Великой Отечественной войны наша семья жила в Башкирии, в горнорудном поселке. Там я и учился в школе. В 1943 году в наш класс пришла новая ученица Зоя Гридневская. Мы проучились с ней до шестого класса, а потом их семья уехала в другой поселок. Жизнь надолго разбросала нас.
Встретил я свою бывшую одноклассницу случайно, через 38 лет, во время одного из приездов на родину. И эта встреча была последней.
Работая в Узбекистане по линии гидрометеослужбы, я часто бывал в разъездах. И вот в 1986 году, во время одной из командировок в отдаленный высокогорный поселок, в ночь 6 на 7 января я остановился в гостинице, и мне приснился необычный сон. Я будто бы оказался на вокзале города Белорецк, где, как я знал, жила Зоя Васильевна Гридневская. И вижу: она сидит на чемодане с переброшенным через руку белым плащом. Я подхожу к ней и спрашиваю: «Куда, Зоя, ты собралась?» - «Да вот, на сенокос еду и жду своего поезда», - ответила мне Зоя. «Какой сенокос? - удивился я. - На дворе январь, Рождество...» Ответа я не получил. Послышался шум подходящего поезда...
Когда я проснулся, меня не покидало ощущение какой-то тяжести, тревоги. Оно не проходило целый день, но потом притупилось, а позднее и позабылось вовсе. Но в середине февраля я получил горестное письмо от дочери Зои. Она сообщала, что ее мама погибла 7 января. Она собиралась ехать в Уфу, шла с чемоданом к подходящему составу и от толчка пробегавшей мимо женщины упала с платформы, угодив под колеса. Нелепая, жуткая смерть!
Какие силы сработали в те мгновения, что я получил весточку, может быть, именно в момент Зоиной смерти? Расстояние между городом и селением, где я находился, - более двух тысяч километров. Кто послал мне сигнал беды?
Прошло пять лет. Я побывал в Белорецке. И без всякой подсказки подошел к тому месту, где, по словам ее дочери, сидела на чемодане Зоя, дожидаясь своего поезда.
Ю.М. Петров, Узбекистан, г. Самарканд.
Невидимый спаситель.
Мой отец попал в Петроград, можно сказать, случайно. Служил во время Первой мировой в воинской части, которую и перевели в Петроград. Воинская часть была элитной - автомобильная рота. Отцу город был знаком, так как он окончил Константиновское артиллерийское училище. В общем, профессиональный военный. Но мечтал он совсем о другом. Наградила его судьба талантом художника, но та же судьба всегда мешала им стать. Он был отпрыском древнего, но обедневшего рода. Платить за обучение в Академии художеств было нечем. И оставалась одна возможность - пойти в военное училище, где дворяне обучались бесплатно.
Отец стал офицером, но с постоянной мечтой рисовать, рисовать, рисовать. Рисовал он всегда и везде. И по мере возможности учился в разных художественных студиях. Но оставался на государственной службе. И каждый день пешком ходил с окраины города в центр.
Однажды, возвращаясь с работы, в районе Витебского вокзала отец встретил своего бывшего сослуживца. Разговорились. Выяснилось, что отец о своих однополчанах ничего не знает. Зато его сослуживец, более общительный, друзей не растерял.
«Да что это вы, капитан, нас из жизни вычеркнули! - воскликнул сослуживец. - Вот приходите завтра вечером ко мне, я здесь живу, за углом, на Пятой роте. Соберутся друзья». Отец обрадовался и дал слово, что непременно будет.
И действительно, на следующий день после работы, приличия ради купив бутылку водки (сам он не пил), он пошел искать дом на Пятой роте (ныне 5-я Красноармейская улица). Идти на встречу ему почему-то не очень хотелось, но ведь слово дал! А тогда слово офицера много значило.
Была дождливая ветреная поздняя осень. Дошел он по Забалканскому (кажется, так в то время назывался Московский проспект) до угла нужной улицы, стал заворачивать за угол. И вдруг чувствует, как будто плотная воздушная стена встала на пути. Пытается шагнуть вперед - и не может. Ноги скользят, ветер усилился и с ног сбивает, полы пальто распахнулись. Отца стало на месте крутить. Не может дальше идти! Повернул назад. Вроде дышать легче стало. Остановился и все-таки вернулся. Подумал: «Ждать будут, слово дал», - и опять - как повернул за угол, так дальше идти не может: мешает невидимая воздушная преграда. За что-то запнулся, бутылку уронил, разбилась...
Тогда отец решительно повернул назад и пошел домой.
А через несколько дней он узнал, что его однополчан, пришедших к другу в гости, арестовали, объявили изменниками и без суда расстреляли.
Сама не знаю, судьба или высшие силы остановили тогда отца. Я им одинаково благодарна...
Н.П. Ивашкевич, г. Санкт-Петербург.
Ведьма в заброшенной деревне.
Я хочу рассказать случай, который произошел с нами где-то в 1980 году. Тогда мы жили в Сибири, у нас был свой дом и небольшой огород. Держали мы куриц и поросенка. Картошки с огорода собирали мало, а поросенка нужно было чем-то кормить. Вот как-то в воскресенье мы поехали с мужем на автомобиле в ближайший район на рынок, где, как нам подсказали, картошки много и недорогая.
На рынке один мужчина средних лет сказал нам, что неподалеку отсюда есть поселочек, где мы можем купить еще дешевле.
Мы его послушали, выехали на шоссе и направились в ту сторону, откуда прибыли. Вокруг были голые осенние поля, но вскоре неподалеку показались избы. К этим избам вела проселочная дорога. Мы проехали метров 150 и остановились у крайней избы. У калитки стояла невысокая худенькая женщина, которая спросила, что нам нужно. Она сказала, что картошка на продажу у нее есть, только нужно лезть за ней в погреб. Она меня пригласила во двор, а муж остался на улице около машины.
Женщина взяла ведро, открыла крышку погреба и полезла вниз по лесенке. Через некоторое время из погреба с ведром картошки показалась полная высокая женщина с огромными черными глазами. Я еще успела подумать: «Откуда она взялась?» Ведь погреб, когда мы подошли, был закрыт, и туда на моих глазах, открыв крышку, полезла худышка!
Черноглазая хозяйка стала мне подавать ведра с картошкой, а я, как загипнотизированная, относила их к машине и снова возвращалась. При этом я видела, как она в каждое ведро что-то сыпала, но картошка оставалась чистая, ничем не присыпанная.
Расплатился с ней муж, а она показала нам, как выехать на шоссе. Мы, вроде бы, поехали по той же проселочной дороге, по которой сюда заезжали. Проехали метров сто, машина остановилась, заглох мотор. И дорога вдруг закончилась. Муж ходил, искал дорогу в радиусе метров ста вокруг, но всюду были кусты, поля и даже ни одной тропки.
Дело уже к вечеру приближалось. Стало холодать. Неподалеку возвышалась целая гора деревянных ящиков. Муж их расколотил и зажег костер. Мы напекли картошки и поели. Вечер выдался тихий, ночь собиралась быть без дождя. А утром муж опять пошел искать дорогу. Вскоре он вернулся и сказал мне, что мы отъехали от поселка не более 60 метров, и что та дорога, по которой мы должны были ехать, находится метрах в десяти от нашей ночной стоянки. Но отсюда к ней не проехать, так как путь преграждает болотце. Но ведь он вечером все облазил, и этой дороги не было!
Машина сразу завелась, и мы решили вернуться к поселку, чтобы уже из него поехать по знакомой дороге.
Каково же было наше удивление: изба, где мы покупали картошку, была заколочена, сильно покосилась, калитка отсутствовала! И соседние дома все были заброшены, заборы повалены... В общем, нежилой поселок!
Мы по дороге выехали на шоссе и помчались домой...
Где-то в 90-х годах я ехала в поезде и рассказала эту историю случайной попутчице, пожилой женщине. Она меня выслушала и спросила: «А молитвы вы ночью читали?» Я ответила: «Нет, сами знаете, какие тогда были молитвы и кому!» И женщина сказала, что ящики, из которых мы разожгли костер, нам Бог послал. Огонь отогнал нечистую силу, а иначе нам было бы плохо...
В.А. Морозова, Краснодарский край, г. Новороссийск.
Бумажные люди.
В 1952 году наша семья жила в городе Егорьевске Московской области. Из окна комнаты нам виден был трехэтажный деревянный дом, стоявший на другой стороне улицы. Некоторых его жильцов я, тогда еще мальчишка, знал, поскольку встречался с ними каждый день во дворе и на улице.
Однажды зимой, среди ночи, я проснулся и, лежа в кровати, посмотрел в окно. За ним сквозь падающие снежные хлопья видны были окна и крыша соседнего дома. Мне вдруг стало страшно, потому что дом выглядел не совсем обычно. Вроде бы то же самое строение, но какое-то темное, зловещее, и все окна в нем были черными и пустыми - словно выбитые. А потом я увидел на его крыше белые фигуры, и испугался еще больше. Эти фигуры медленно двигались по самому краю карниза и казались плоскими, как будто вырезанными из белой бумаги. Я почему-то сразу решил, что это жильцы дома. Фигур было три или четыре, они медленно шли навстречу друг другу, сходились, а потом расходились.
Я толкнул своего брата-близнеца, который спал в одной со мной кровати, он проснулся, тоже увидел «бумажных людей», сказал, что ему страшно, и накрылся одеялом с головой. Я хотел позвать старших, которые спали тут же, в комнате, но не мог произнести ни слова.
Ужаснее всего было то, что фигуры меня заметили. Они оборачивались ко мне, показывали на меня пальцами, кивали. Скоро их было уже больше десятка. Всматриваясь в них, я определённо узнавал жильцов соседнего дома и удивлялся, почему у них такие белые лица и почему они одеты во все белое. Я ворочался, пытался позвать отца или мать, но у меня ничего не получалось, мне не удавалось издать ни звука, а брат был напуган и не хотел вылезать из-под одеяла. Тогда я, по примеру брата, натянул на голову одеяло и после этого почти мгновенно уснул.
Проснулся я рано утром от криков и суеты. По стенам нашей комнаты носились красные отсветы: в соседнем доме полыхал пожар. Дом горел весь, пламя вырывалось из окон, плясало на крыше. В воздухе стоял запах гари.
А потом, позднее, состоялись похороны погибших во время пожара. Я видел гробы, выставленные во дворе, и лежавших в них покойников. Некоторые были накрыты с головой, потому что их лица сильно обгорели, но в тех, лица которых были открыты, я узнал ночных призраков. Там были старик со старухой - самые первые, которых я увидел. Это они, во всем белом, ходили по краю крыши. Видел высокого худого мужчину, который прихрамывал. Тогда, ночью, расхаживая по крыше, он несколько раз кивнул мне. Видел маленькую старушку с длинной косой. Той снежной ночью она тоже гуляла по верхотуре, а сейчас была мертва. Все, кого я видел ночью, лежали в гробах.
Мое ночное видение не могло быть сном, потому что я спрашивал у брата, и он подтвердил, что тоже видел белые фигуры. Родители рассердились, когда я им рассказал о происшедшем, и велели помалкивать, говоря, что я навлеку на них неприятности.
Иногда, очень редко, ко мне возвращается гнетущее чувство, которое я испытал в ту ночь. С этим чувством приходит уверенность, что кто-то из моих знакомых скоро умрет. Я даже знаю, кто и когда. Так оно и происходит, ошибки еще ни разу не было. Только я никому об этом не говорю. Не хочу прослыть человеком, пророчащим смерть.
А белых фигур я с тех пор больше не видел.
И. В., г. Москва.
